Уже не первый день разноглазый наблюдал за молодой парой, что были так увлечены друг другом, что позабыли обо всем на свете. Светлошкурые, самец и самка, беспечные как мухи над дерьмом, они вились подле друг друга, заигрывая и веселясь, думая лишь о чудном чувстве любви, о сладостном соблазне, о жажде нового и неизведанного. Зодиак не смел их винить в таком глупом поведении, ровно как и в цвете шкуры, однако мысли о них все же не давали зверю покоя. Раз за разом канцлер уходил прочь от своей группы и следовал уткнувший нос в землю по пятам юнцов, пока их возгласы, урчание и лай не становились невыносимо громкими. Далее- лишь молчаливое наблюдение, подобно хищнику, что пасет овец. Пока пасет.

Шли первые недели лета. Недели, когда природа, наконец-то, осознает пережитую зиму в полной мере. Недели, когда все живое начинает вылазить из своих нор и пещер, подставлять солнцу брюхо, пожинать дары солнечного времени года, забывать о том, что зима вновь близко.
Волки не были отличными ото всех. Стая распадалась на небольшие группы, каждый теперь мог сам о себе позаботиться, сам найти пропитание. Несомненно, многие все таки оставались подле собратьев, но это скорее были неудачники и те, кто не сумел отыскать себеподобного, дабы продолжить свой дивный и никчемный род.
Зодиак был из тех, кому и общество было тошно и уйти было не с кем. Отдушина была найдена именно в этой паре, что так опрометчиво решались удаляться от своих семей. Разноглазый знал, что они не видят его и пользовался своим положением охотника. Как и ранее, при одном лишь взгляде на светлый мех, перед глазами вставали картины из прошлого, "радушное" сожительство с фортийцами, издевательства, плевки, косые взгляды... Шерсть на холке вставала дыбом, сердце начинало бешено биться. Зодиака охватывало чувство обиды, нежелания примеряться, жажда мести, жажда восстановить свою гордыню. И пусть оное было бы неизвестно никому на свете белом, однако лишь так видел черный путь от избавления того гнетущего ощущения пустоты.
Рот наполнялся слюною, на губах появлялся стальной привкус. Зодиак начал прокручивать вновь и вновь в голове картинки, как падает пред ним та или иная жертва. Некто тонет, лишь глотая воду и пуская пузыри, иные завязли в болоте и молят о прощении, третьи пали с разорванным горлом...Все они как один, светлые. Наглые самонадеянные ублюдки, стремящиеся поставить на колени весь мир. Нет, не бывать этому.
Разноглазый с каждым днем подбирался все ближе и ближе к счастливцам, изучая их, познавая их как страницу в книге жизни. Он не спешил, ведь любая промашка может стоить ему жизни. Каннибалов не любят, а убийц и подавно. Становиться воочию белой вороной желания не было.
Зодиак сглотнул.
Это был тот самый момент, которого он ждал так долго. Игрища не могут длиться вечно и волк знал это. Стоило немного подождать и веселая "щенячья" возня начала перерастать в нечто большее. Движения обоих становились мягче, аккуратнее, нежнее. Ни самка, ни самец более не скакали как сайгаки друг за другом, нет. Ныне их глаза были устремлены на собрата, полные нежности, любви и вожделения. Они то подходили ближе, то отдалялись друг от друга, разыгрывая некий ритуальный танец, будто играя в мистическую любовь.
Их запахи били в нос Задиаку, заставляя его морщиться. Он был не чужд страсти, это отвлекало, это бесило, это лишь раззадоривало. Приходилось с силой подавлять растущее желание, сохранять спокойствие, оставаться самим собой. Ведь они- всего лишь похотливые куски меха, не более...
Зодиак был достаточно близок к цели, чтобы нанести удар. Оставалось лишь немногое- дождаться той самой кульминации, когда разум и чувства парочки будут витать далеко за небесами и час был достаточно близок.
Запах вновь начал щекотать нос и глотку, заставляя зверя то и дело облизываться, все тело нервно напрягалось в страхе выдать себя, в страхе последовать за физиологией и оступиться. Зодиак не смел допускать подобного. Кто угодно, но только не он...
Возглас самца был сигналом. Черный стрелой метнулся вперед, в с легкостью преодолевая расстояние и набирая скорость для решительного удара. Жертва врядле поняла что происходит: сильным ударом Зодиак толкнул кобеля и тот всей массой придавил к земле самку. Последняя врядле даже успела понять, что происходит, когда на ее чистую, белую, невинную шкуру упали первые алые капли. Ее суженый уже был "вскрыт", клыки разноглазого сомкнулись на трахее вымышленного врага. Самец был еще жив, когда в попытке вырваться он начал сопротивляться, клацать зубами и лишь сильнее разрывать себе рану. Бессмысленная борьба не могла длиться долго, удушье, обычно, наступало слишком стремительно. Вот только самка, вовремя очухавшаяся, попыталась улизнуть... И ей бы улыбнулась удача, если бы ее не заметили.
Горло самца уже было порвано, рано или поздно он все равно истек бы кровью. Черт бы с ним, Зодиак кинулся догонять волчицу. Его счастье, что самка оказалась достаточно мелкой и легкой, прижать ее к земле не составляло никакого труда. Ее попытки вываться приводили лишь к тому, что Зодиак сильнее прижимал ее к земле.
Нос волка прошелся по горячей шкуре, вдыхая ее запах, еще совсем недавно такой терпкий и сладостный, а поныне оскверненный страхом и ужасом. О, он бы мог сейчас оседлать ее, дав познать все муки ада! Но в ответ лишь челюсти сомкнулись на тонкой шейке самки.

Зодиак поднялся с земли и обернулся на хрип, что доносился поодаль. Оставляя за собой кровавый след, герой-любовник делал бесполезные попытки уползти от недруга, в ужасе то и дело пялясь прямо в глаза Ублюдку.
- Да дохни ты...- С некой усталостью в тоне шепнул себе под нос Зодиак, вынужденный мало того, что оттаскивать к кустам самку, так еще и ловить этого "бегуна".
Обойдя все еще живого волка, черный не торопясь наклонился к его горлу и как-то аккуратно взяв его, начал сжимать челюсти. Он не был садистом, он лишь хотел убивать... Конвульсии дали знак о том, что "борьба" продлиться не долго и в подтверждение тому тело светлошкурого скоро обмякло.
Пора было убираться отсюда. Оба тела были оттащены в кусты и присыпаны землею. Сам же Зодиак, приведя себя в порядок, тронулся было обратно...